Сэр Уинстон Черчилль - не просто известный политик, это одна из самых ярких фигур мировой истории, легенда, почти миф, родом из тех времен, когда мировыми державами руководители яркие и оригинально мыслящие личности. Черчилль оставил после себя множество талантливых книг, мемуаров и исследований, за которые в 1953 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. В это издание вошли его блестящая работа `Мировой кризис` и лучшие речи, посвященные острейшим проблемам целой эпохи мировых потрясений и опустошительных войн. Подлинным украшением предлагаемой публикации является перевод глав из Автобиографии великого англичанина. В ней сэр Уинстон, как и все предусмотрительные люди, избавил своих будущих биографов от необходимости ломать голову над занятными подробностями детства, юности и возмужания героя, когда он осваивал езду на ослике, учился отыскивать компромисс в отношениях с няней - словом, еще не был известен широкой публике, но Черчиллем уже был. 

Автор: Черчилль У.

Мировой кризис.Автобиография.Речи\Антология мысли

О книге
Издательство, город Эксмо, М.
Год издания 2003
Количество страниц 768
Переплёт твердый
    • 2100грн.

  • Код товара: 14397
  • Доступность: В наличии

Другие книги по темам:

мемуары

Черчилль

Антология Мысли

Рекомендуемые товары

Война на Востоке. Дневник командира моторизованной роты. 1941-1945 \Серия: За линией фронта. Мемуары
Автор: Шибель Г.

Война на Востоке. Дневник командира моторизованной роты. 1941-1945 \Серия: За линией фронта. Мемуары

Гельмут Шибель, командир роты в составе 13­й танковой дивизии вермахта, описывает путь, пройденный им по дорогам Второй мировой войны. Это рассказ о тяжелых боях на Восточном фронте, о суровых солдатских буднях, о том, как сражались и погибали фронтовики. Его дневник — свидетельство солдата, испытавшего на себе ужасы страшной войны, но не утратившего человеческое достоинство и способность размышлять: он старается быть объективным в своих оценках, отдавая дань храбрости и благородству независимо от того, кто их проявляет: советский воин или солдат вермахта.Уверенность в победе сменяет понимание надвигающейся катастрофы, в конце повествования он с горечью произносит: «У нас украли годы юности. С нами все кончено. Скоро все рухнет, и Третьего рейха никогда не будет».СОДЕРЖАНИЕ:1941 год. АВАНТЮРАПереход через границуСтрелки-мотоциклисты, вперед! Днепропетровскиймост1942 год. ЧЕСТЬНа фронте у Миуса1943 год. БОЕВОЕ ТОВАРИЩЕСТВОПартизаныНа Восточном валу1944 год. ПАТРИОТИЗМОгненный шторм над Галицией1945 год. ВЕРА И ДОЛГВ Западной ПольшеПрорыв под МиколувомБои за НысуНоль часов. ВЕРНОСТЬПоследний бойФрагмент текста:Днепропетровск!Вот он и перед нами, этот город! Правда, еще достаточно далеко, но громадные промышленные сооружения просматриваются уже хорошо.Днепропетровск!Как трудно немцу произносить это слово. Когда две недели назад этот город был впервые назван в качестве важного рубежа нашего наступления, практически никто не мог правильно выговорить его название. Во время горячих дней кровопролитного рейда вдоль западного берега Днепра он постоянно вставал перед нами, словно заветная мечта, как мираж, и в конце концов мы научились бегло произносить его название не хуже настоящих русских.Неужели с того момента, когда мы, стрелки-мотоциклисты 43-го мотоциклетно-стрелкового батальона, покинули гостеприимные квартиры в верхнесилезском местечке Виттенау, прошло всего два месяца? Большая буква «К», начертанная белой краской на наших машинах, означала, что мы относимся к танковой группе Клейста[1]. Маленький же желтый кружочек с крестом говорил о нашей принадлежности к 13-й танковой дивизии, эмблемой которой он являлся. Мы проследовали через генерал-губернаторство[2], Галицию[3] и Украину, оставив позади себя Хрубешув[4], Луцк, Ровно и Житомир, дойдя до ворот Киева, от которых направились на юго-восток – на Корсунь-Шевченковский, Каменку, Кременчуг и Верх-неднепровск, преодолев всего за два месяца две тысячи километров. И вот перед нами возник Днепропетровск! Какой же большой путь от Виттенау до этого города нам пришлось проделать!Нас не оставляло чувство, будто взятие этого города является решающей исход войны задачей. Мы стояли на берегу широко раскинувшегося Днепра, несшего свои воды к Черному морю, и наблюдали на горизонте очертания Днепропетровска.Однако вернемся к самому началу….....Ровно, 29 июня 1941 годаЭто было замечательное и теплое воскресное утро. Ночь рота провела в садах на окраине Ровно. Унтер-офицер Рашак порадовал нас раздобытым где-то большим ящиком с литровыми банками сгущенного молока, и мы с удовольствием принялись его вкушать.Внезапно послышались крики, топот и какое-то жужжание. Мы с удивлением переглянулись, а потом, дико размахивая руками, сломя голову ринулись прочь. Спасаясь от роя пчел, в бегство обратилась вся рота. Оказалось, что наиболее прожорливые из нас замыслили полакомиться медом и опрокинули пчелиные ульи. Естественно, ограбленные насекомые решили отомстить. Когда потревоженные пчелы успокоились и все вернулись на свои места, виновники выслушали все, что о них думают их пострадавшие от укусов товарищи.После обеда состоялось полевое богослужение. Все мы приняли в нем активное участие, поскольку ПГП («противогреховные пушки», как назывались военные священники на солдатском жаргоне) обеих конфессий[13] пользовались у нас большим уважением. Между прочим, позднее эти два священника вполне справедливо были награждены Железными крестами[14].Мы слушали проповедь, живописно расположившись вокруг священников, когда ее прервал прибывший на мотоцикле связной.– Тревога! По машинам! – кричал он.Все вскочили, но дивизионный священник остановил нас:– Минуточку, солдаты! Для короткого молебна всегда есть время!Мы хором прочитали «Отче наш», получили от священника благословение, бросились к нашим мотоциклам и вскоре уже мчались по улицам Ровно. Миновав город, рота выехала на широкую бетонную магистраль и направилась на восток. Быстрый темп нашего движения говорил о том, что дело действительно срочное.– Летим как на пожар! – вскричал Рулл, поправляя свои очки от пыли, сбившиеся от напора встречного воздушного потока.Тем временем колонна свернула с магистрали на грунтовую дорогу и помчалась в южном направлении. Водителям пришлось приложить максимум умений, чтобы объезжать то и дело попадавшиеся ямы и рытвины.Бешеная гонка продолжалась не менее трех часов, когда на дороге показался офицер-ординарец. Прозвучала команда «Стой!». Не успел офицер передать командиру роты новые указания, как весть о том, что противник большими силами атаковал южный фланг нашего ударного клина, мгновенно разнеслась среди нас. Стало также известно, что при этом пехотный полк понес немалые потери и был смят. Нашей роте предписывалось заткнуть образовавшуюся брешь как можно скорее.Через пару километров показалась какая-то деревня и послышалась команда:– Спешиться! Вытянуться в пехотную цепь!Приказ был исполнен четко, как на учениях. Мотоциклы уехали, и стали слышны винтовочные выстрелы, а также стрекот русских пулеметов «Максим». К ним добавлялись резкие хлопки стрелявшей неприятельской 76-мм дивизионной пушки, но, может быть, это были и танки.Наш взвод подошел к окраине деревни, и лейтенант Никель направился в нее по деревенской улице в сопровождении отделения Блюменталя, в то время как наше отделение под командованием унтер-офицера Рашака стало медленно продвигаться через дворы и огороды. Я сквозь зубы тихо матерился, поскольку перелезать с громоздким пулеметом через заборы и ограды было чертовски тяжело. Подобное «скалолазание» нас здорово задерживало, и вскоре отделение Блюменталя скрылось из виду. За одним из домов мы обнаружили несколько раненых товарищей из состава пехотного полка, которые без сил лежали на земле.– Ну и пришлось нам побегать, ребята, – задыхаясь, проговорил старший ефрейтор с ранением легкого. – Русские задали нам настоящего перцу.– А танки у них были? – поинтересовался Рашак.– Да, и много. К счастью, они не смогли переправиться через речку.– Вставайте! Чего расселись? Надо двигаться дальше! – крикнул нам Рашак.Отделение двинулось вперед.– На твоем месте при ранении в легкое я бы воздержался от курения, – на всякий случай предупредил старшего ефрейтора Рашак.Мы продолжили продираться через лабиринты приусадебных садов. Между тем стрельба усилилась – звуки быстрых очередей MG-34 становились все слышнее. Судя по всему, Блюменталь уже вступил в бой. Тут, на бегу дико размахивая руками, прямо на нас выскочил лейтенант Никель и закричал:– Где вас черти носят? Там ваши товарищи истекают кровью, а вы шляетесь невесть где! Унтер-офицер Блюменталь погиб!Только тогда я увидел, что по щекам лейтенанта бегут слезы. Все знали, что они были близкими друзьями, да и мы любили его.Несмотря на огонь неприятеля, наше отделение без всяких дальнейших приказаний устремилось на врага. Словно во сне мы видели, как по обе стороны от нас задвигались фигуры в серой униформе, изготавливаясь к атаке.Послышалось громкое «Ура!», мы тоже закричали и бросились неприятелю навстречу, стреляя с бедра. Все происходило как в тумане – на наших глазах русские стали вылезать из своих окопов и бросаться наутек, падая, сраженные нашими ружейными выстрелами и пулеметными очередями. Некоторые попытались утащить с собой пулемет «Максим» на колесах, но когда один из них упал прямо на пулемет, то остальные, бросив оружие, кинулись прочь. Однако сильный ружейный огонь противника не ослабевал.«Откуда они стреляют?» – удивился я и тут же понял – с верхушек деревьев. Тогда мы с другим пулеметчиком нашего отделения Хоманом бросились на землю и принялись строчить по кронам. Вскоре выстрелы противника прекратились.Но тут с другого берега реки открыла огонь танковая пушка, и ее снаряд угодил в ближайший дом. Внезапно раздались выстрелы и нашей противотанковой пушки. Не успел я подумать о том, что ей удалось подойти неожиданно быстро, как ее меткий выстрел поразил вражеский танк, и его объяло пламя.Он продолжал гореть и два часа спустя, когда мы заняли окопы русских, которые создали здесь свой плацдарм. Темнело. В отблесках пламени горевшего танка можно было видеть действия противника, окапывавшегося по другую сторону реки. Однако в этом им сильно мешал наш беспокоящий огонь.Ночь была отвратительной, ведь нам пришлось провести ее на речном берегу в окопах вместе с убитыми русскими. Позади нас полыхали отдельные деревенские дома, создавая впечатление, что мы окружены призраками. Вдобавок пошел дождь, который лил не переставая. В общем, было не до сна.На рассвете на надувных лодках приплыли солдаты пехотного полка и под прикрытием нашего огня переправились через реку. Они с ходу опрокинули русских, а мы отошли в деревню.Однако уже вечером нам пришлось покинуть деревню и в нескольких километрах восточнее ее отрыть позиции на передних скатах, чтобы обеспечить фланги нашей ударной группы, голова которой находилась возле линии Сталина[15].Улашановка, 8 июля 1941 года– Дружище! Сколько еще продлится эта непрерывная езда? – в сердцах крикнул я своему водителю. – Целую неделю мы топтались на одном месте, а теперь, по-видимому, нам предстоит выиграть войну за один день!Ефрейтор Рулл повернул ко мне залепленную грязью голову, выплюнул пыль, скопившуюся у него во рту, и ухмыльнулся. Его белые зубы блеснули на фоне потемневшего лица.– Ты развалился в коляске, словно принцесса на горошине. Небось мозоль на заднице натер? – заметил он.– Тебе хорошо рассуждать, Этте, – пожаловался я. – Вы, водители, восседаете в мягком мотоциклетном седле, как в бабушкином кресле, а моя коляска..

1512грн.

Курсив мой
Автор: Берберова Н.Н.

Курсив мой

"Курсив мой" - самая знаменитая книга Н.Берберовой, сразу ставшая мировым бестселлером и сохранившая эти позиции сегодня. Яркая, независимая, провокативная, глубоко личная - эта автобиография вызвала бурю нареканий со стороны ее "героев" и осталась уникальным свидетельством жизни первой русской эмиграции. Портреты И.Бунина, В.Ходасевича, М.Горького, А.Белого, М.Цветаевой, З.Гиппиус, Г.Иванова, В.Набокова написаны абсолютно свободным человеком - без оглядки, без страха, то хлестко и иронично, то трепетно и нежно... ..

951грн.

Песнь победителя \черная глянц
Автор: Климов Гр.

Песнь победителя \черная глянц

Песнь победителя" - автобиографическое и первое произведение Григория Петровича Климова, принесшее ему известность в послевоенной Европе, а затем и во всем читающем и думающем мире. Первое издание этой книги вышло под названием "Берлинский Кремль", которое было навязано автору из политических соображений. Книга имела предисловие мэра Западного Берлина. По этой книге в 1954 году в Западной Германии был поставлен фильм, получивший премию года. А позже были созданы фильмы в Англии и США...

531грн.