Автор:
Кавтарадзе Дм
Книга большого формата, в твердом переплете446, [1] с. : ил., портр., табл., факс., цв. ил., портр.; 27 см.Кавтарадзе Дмитрий НиколаевичМГУ имени М.В. Ломоносова, Биологический факультет, Кафедра общей экологии и гидробиологии, ведущий научный сотрудник, с 1 марта 2020доктор биологических наук с 1994 годаРецензия на эту книгу из журнала "Вопросы философии" (2015):Что может создать философ в мастерской игр? Автор Шаров К.С. (Размышления о книге)Знать и понимать – вещи разные, об этом учат и Сократ, и веды, и Шлейермахер. Однако встает вопрос о пути от знания к пониманию. Какие конкретные действия мы должны совершить, чтобы перейти от теоретического, сухого знания к драгоценным камням практики? По большому счету, об этом и именно об этом – книга моего учителя и, надеюсь, друга Дмитрия Николаевича Кавтарадзе[1].Помнится, однажды автор спросил у меня, могу ли я подробно описать, как я учился управлять автомобилем или дирижировать симфоническим оркестром. Когда я ощутил себя уверенно в этих сферах, когда перестал чувствовать себя подмастерьем? Могу ли я перечислить некоторые конкретные шаги, которые я совершил для освоения ряда базовых навыков в этих видах деятельности? Несмотря на всю простоту и очевидность вопросов, я не нашелся тогда, что ответить. Прочитав книгу «Мастерская игр», мы до некоторой степени поймем, что на такие и подобные вопросы все же возможно дать ответы – удивительные, необычные и подчас парадоксальные – но все же ответы, концептуализированные в форме теоретических обобщений и конкретных деятельностных методик.«Мастерская игр» – труд, в первую очередь интересный философам, поскольку за декларируемой мультидисциплинарностью выводов автора скрывается ясная теоретическая концепция – концепция понимания и трансформации знания в некоторые когнитивные и поведенческие схемы, пригодные для использования в различных ситуациях. В этом смысле книга принимает эстафету от знаменитых монографий по герменевтике – «Истины и метода», «Общей теории интерпретации» и – как это ни удивительно – «Конфликтов интерпретации». Позиция Д.Н. Кавтарадзе ближе полемическому и эпатажному Рикеру, блещущему остроумием, чем волюнтаристскому Гадамеру или чересчур «правильному» Бетти. Смысл следует не вносить и не выносить, а обретать в процессе деятельности – таков философский посыл автора.Итак, «Мастерская игр» – книга по герменевтике? Это одновременно и так, и не так. Психологической, философской и математической герменевтике в ней отводится много места. Однако она не исчерпывается этими областями, она гораздо глубже. Преподавание философии, социологии, психологии, экологии, менеджмента и переосмысление основных парадигм занимает важное место на страницах книги. В ней автор часто ставит читателя-преподавателя перед дилеммой: либо следовать старым курсом дихотомии лекции/семинары, либо применять новые подходы для того, чтобы учащиеся могли освоить деятельностный подход. В каждом подходе есть свои бесспорные плюсы, которые отсутствуют в другом, и автор утверждает, что, лишь идя по пути осмысленного синтеза этих двух парадигм, мы можем получить конструктивный результат в преподавании гуманитарных дисциплин.Один из основателей современной педагогики американский мыслитель Анджело Патри еще в 1917 г. сказал: «Бальные залы и игры, животные и растения, дерево и гвозди должны занять свое законное место рядом с книгами и словами»[2]. Сегодня эти слова, написанные почти век назад, не утеряли своей значимости; наоборот, человечество постепенно возвращается к забытым истинам. В течение нескольких поколений учащиеся наслаждались жизнью в классных комнатах и прослушиванием преподавателей, а игру и экспериментирование в педагогике ценили лишь как увеселения детского возраста. До недавнего времени учителя сами учились, как создавать междисциплинарные проекты, в которых игровые наклонности детей были бы усилены классической образовательной доктриной для выявления и постижения смыслов. Собственная значимость игры как философского способа постижения мира во многом отрицалась. К концу XX в. ситуация стала постепенно меняться. В течение середины 1980-х гг. обучение игре на фортепьяно, изготовление головоломок, создание ребусов, математических задач и подобные навыки стали необходимым багажом педагогов. Идея Ж. Пиаже «чтобы понять, нужно изобрести»[3] сформировала новые стереотипы, как педагогам преподавать и студентам учиться. Прошлые несколько десятилетий были довольно темным временем для педагогики, как в средней, так и высшей школе. Акцент на высокую нагрузку преподавателя, стандартизированные схемы экзаменов, «натаскивание» студента для сдачи определенного минимума (чего стоит только термин «кандидатский минимум»!), постепенный процесс депрофессионализации педагогов, отрицание экспертных знаний создало парадигмы образования, которые все более и более отдалялись от идеи игры и игрового начала. К счастью, сейчас и в России, и в мире есть технологическая и творческая предпосылка для возвращения к той целостности знания, о которой говорит Д.Н. Кавтарадзе. Но не стоит обольщаться насчет одних технологий, советует автор. Они не делают людей умнее или находчивее.Никто не станет спорить, что компьютеры и новые вычислительные мощности изменили каждый аспект нашей жизни за пару последних десятилетий. Поскольку компьютеры становятся все миниатюрнее и мощнее и в то же время дешевеют, они становятся вложенными, интегрированными в объекты, изменяя сами способы, которым люди взаимодействуют с миром. Создалось впечатление, что «умные» инструменты (смартфоны, айподы и прочие прелести цифрового века) позволяют людям проектировать свои собственные объекты и быстро изготавливать их в реальном мире (например, возьмем 3D-принтеры) и за счет этого становиться чуть ли не всесильными. Онлайн-сообщества стали центрами распределения сил, позволяя людям разделять не только идеи, но и фактические программы и проекты. Но это кажущееся всемогущество понижает степень рефлексии и понимания собственного места в мире, предостерегает Д.Н. Кавтарадзе. «Умные» телефоны порождают глупые головы. Автор говорит: «Возникает побочное действие глобализации и информационной тотальности – резонанс, разрушающий культуру, как взвод солдат, идущих в ногу, вызывает резонанс моста и разрушает его. И это разрушение нашего «Я» мы хорошо чувствуем. Культуры гибнут от разрушительного резонанса своих же структур» (с. 15).С другой стороны, технологии, будучи грамотно примененными, могут открыть новые горизонты обучения. Удивительные новые инструменты, материалы и навыки переделывают нас всех из слушателей в производителей. Использование цифровой или иной технологии, чтобы что-либо сделать, восстановить или настроить вещь, в которой мы нуждаемся, само по себе не плохо. Обучающийся помещается в центр процесса постижения смысла, когда перестает быть лишь забывчивым слушателем и становится конструктором. Книга Д.Н. Кавтарадзе в этом смысле поможет педагогам воплотить в жизнь захватывающие возможности развития деятельностной образовательной парадигмы, равно как и внести конкретные методики в каждый класс.Автор намекает, что даже оригинальные процессы обучения могут возникать из прямого контакта обучающегося с материалами в лаборатории, причем не стоит понимать лабораторию только в естественнонаучном смысле. Изобретения студента могут быть напечатаны, запрограммированы или наполнены интерактивностью, могут подчас стать основой для патента – я сам свидетель подобных примеров среди учеников Дмитрия Николаевича. Переработанные материалы могут быть привнесены в реальную жизнь. В то время как школа традиционно разделяет искусство и науку, теорию и практику, такие деления искусственны, не устает повторять автор. Реальный мир так не работает! Архитекторы – это художники; мастера имеют дело с эстетикой, традицией и математической точностью; дизайнеры садов полагаются на информатику. Инженерное проектирование и промышленный дизайн неотделимы. Самые прекрасные ученые – часто прекрасные музыканты (например, вспомним Бородина, Юнга, Ньютона, Менделеева, Эйнштейна)! Мы забыли о целостности знания, о котором столь много писали великие умы эпохи Возрождения, и пора вернуться к этим истокам, призывает автор. Практические лабораторные эксперименты могут стать стандартными блоками для последующего обучения. Классы могут стать местом большой радости, креативности и изобретений, местом постижения смыслов. Это было бы само по себе уже положительным результатом, но современная революция в среде производителей технологий предлагает еще более глубокие трансформации для образования. Личностное создание продукта должно стать способом донести разработку до учеников – не важно, детей или взрослых. Подобные конкретные продукты обеспечивают смысловой контекст для понимания абстрактной науки и теоретических понятий. Для студентов практическое изготовление некоторого продукта объединяет различные дисциплины способами, многократно улучшающими сам процесс обучения, и подчас открывает двери в непредвиденную карьеру. К слову, Роберт Бернс не только писал баллады и играл на волынке, но и оптимизировал прялки для шотландских ткачих. Льюис Кэрролл писал сказки и был математиком. Даже сегодня инженеры коренным образом меняют киноиндустрию. Образование должно готовить неких эрудитов, людей, не только умеющих ориентироваться в своей узкой сфере, но и видящих перспективу. Иногда умение лудильщика поможет управленцу в принятии важного решения. Целостное знание берет лучшее из того, что означает быть человеком. Нельзя не согласиться с Д.Н. Кавтарадзе, что одна из самых важных вещей для производителя технологии – то, сколько пользователей этой технологии станет впоследствии талантливыми управленцами, героями, лидерами и новаторами.Сегодня у нас есть способность дать каждому учащемуся инструменты, материалы и контекст, чтобы он в полной мере реализовал свой потенциал, упущенный ограниченным воображением сегодняшних политиканов в сфере образования. Есть многообразные пути изучения того, что мы всегда пр..