Автор:
Уайт Хейден
Книга известного американского ученого, специалиста в области истории сознания Хейдена Уайта «Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века» вышла в свет на Западе еще в 1973 г. У нас она стала достоянием читательской аудитории лишь в 2002. Сам Уайт в предисловии к русскому изданию называет период, в который рождалась «Метаистория», структуралистским.Хейден Уайт (Hayden White, 1928), профессор истории сознания в Университете Калифорнии в Санта-Круз, автор новаторских работ Тропики дискурса (1978), Содержание формы (1987), Фигуративный реализм (1999) и др. Метаистория (1973) - первая монография Уайта, принесшая автору мировую известность. Метаистория - это проект поэтики историографии, а не философии истории, и базисной пресуппозицией этого проекта является убежденность автора в том, что пока историки продолжают использовать обычные грамотные речь и письмо, их репрезентации феноменов прошлого, равно как и мысли о них, останутся литературными - поэтическими и риторическими - отличными от всего, что считается специфически научным дискурсом...............................Введение: Поэтика истории (Фрагмент)Эта книга посвящена истории исторического сознания в Европе XIX века, но она предназначена также и для участия в современной дискуссии по проблемам исторического знания. Как таковая, она представляет собой взгляд на развитие исторического мышления в течение особого периода его эволюции и общую теорию структуры того образа мысли, который называется «историческим».Что это значит мыслить исторически и каковы уникальные характеристики собственно исторического метода исследования? Эти вопросы на протяжении XIX века обсуждались историками, философами, социальными теоретиками, но обычно в контексте того предположения, что им будут даны недвусмысленные ответы. «История» рассматривалась как особый тип существования, «историческое сознание» — как особый образ мысли, а «историческое знание» — как автономная сфера в спектре гуманитарных и естественных наук.Однако в XX веке эти вопросы рассматривались несколько менее самоуверенно и с опасением, что определённые ответы могут быть невозможными. Континентальные европейские мыслители — от Валери и Хайдеггера до Сартра, Леви-Строса и Мишеля Фуко — высказали серьёзные сомнения в ценности специфически «исторического» сознания, подчеркнули фиктивный характер исторических реконструкций и оспорили претензию истории на место среди наук.В то же время англо-американские философы написали массу книг об эпистемологическом статусе и культурной функции исторического мышления, книг, которые, взятые в целом, оправдывают серьёзные сомнения в статусе истории и как строгой науки, и как подлинного искусства2*. В результате двух этих линий исследования создается впечатление, что историческое сознание, которым западный человек так гордился с начала XIX века, может быть ничем иным, как теоретическим основанием идеологической позиции, с которой западная цивилизация рассматривает свои отношения не только с предшествующими ей культурами и цивилизациями, но и с современными и соседствующими в пространстве3*. Короче говоря, историческое сознание можно рассматривать как специфически западный предрассудок, посредством которого задним числом доказывается предполагаемое превосходство современного индустриального общества.Мой анализ глубинной структуры исторического воображения в Европе XIX века нацелен на обоснование нового взгляда на современную полемику о природе и функциях исторического знания. Этот анализ ведется на двух уровнях. Во-первых, рассматриваются труды признанных мастеров европейской историографии XIX века и, во-вторых, труды выдающихся философов истории того же периода. Главная цель состоит в определении родственных характеристик различных представлений об историческом процессе, которые реально проявляются в работах классических рассказчиков. Другая цель — определить различные возможные теории, которыми философы истории в то время обосновывали историческое мышление. Для выполнения этих целей я буду рассматривать историческую работу как то, чем она наиболее очевидно является — как вербальную структуру в форме повествовательного прозаического дискурса, предназначенную быть моделью, знаком прошлых структур и процессов в интересах объяснения, чем они были, посредством их представления 4*.Короче говоря, мой метод — формалистский. Я не буду пытаться решать, является ли работа данного историка лучшим или более верным изложением специфической совокупности событий или сегмента исторического процесса, чем какого-то другого историка; я скорее попытаюсь установить структурные компоненты этих изложений.С моей точки зрения, эта процедура оправдывает внимание к историкам и философам, отличающимся классическими достижениями, теми, чьи труды до сих пор служат признанными моделями возможных методов постижения истории: историкам Мишле, Ранке, Токвилю и Буркхардту и философам истории Гегелю, Марксу, Ницше и Кроче.Рассматривая этих мыслителей, я буду обсуждать проблему, кто из них представляет наиболее верный подход к историческому исследованию. Их статус как возможных моделей исторической репрезентации или концептуализации не зависит от природы «данных», которые они используют для подтверждения своих обобщений или теорий, привлеченных ими для объяснения; этот статус скорее зависит от последовательности, согласованности и освещающей силы их видения исторического поля. ..................................................